早晨，汤姆一觉醒来，迷迷糊糊不知身在何方。他坐起来，揉揉眼，向周围看了看。很快他想了起来。此时正值凉爽的、灰蒙蒙的黎明时分，林子里一片静谧，给一种甜蜜的安息与和平的气氛围扰着。树叶儿一动也不动，没有任何声音打扰大自然的酣眠。露珠儿还逗留在树叶和草叶上。一层白色的灰烬盖在那堆火上，一缕淡淡的烟直飘向天空。而乔和哈克都还睡得正香。
Проснувшись поутру, Том долго не мог сообразить, где он. Он сел, протер глаза и осмотрелся — лишь тогда он пришел в себя. Был прохладный серый рассвет. Глубокое безмолвие леса было проникнуто восхитительным чувством покоя. Ни один листок не шевелился, ни один звук не нарушал раздумья великой Природы. На листьях и травах бусинками блестела роса. Белый слой пепла лежал на костре, и тонкий синий дымок поднимался прямо над ним. Джо и Гек еще спали.
这时，林子深处有只鸟儿叫了起来，另一只发出应和。随后又听见一只啄木鸟啄树的声音。清淡的晨光渐渐发白，各种声音也随之稠密起来，大地万物，一派生机。大自然从沉睡中醒来，精神抖擞地把一片奇景展现在这惊奇的孩子的眼底。一条小青虫从一片带露的叶子上爬过来，不时地把大半截身子翘在空中，四处“嗅一嗅”，接着又向前爬——汤姆说它是在打探。这条小虫自动爬近他身边时，他像一块石头一样凝然不动，满心希望它能爬得再近些。那条小虫一会儿继续向他爬过来，一会儿又好像改变了主意，打算往别处去。他的希望也随之一会儿高涨，一会儿低落。后来，小虫在空中翘起身子，考虑良久，终于爬到汤姆腿上来，在他身上周游，于是他心里充满了欢乐——因为这就表示他将要得到一套新打扮——毫无疑问，是一套光彩夺目的海盗制服。这时，不知道从什么地方来了一大群蚂蚁，正忙着搬运东西；其中一只正用两条前肢抓住一只有自己身体五倍大的死蜘蛛，奋力往前拖，直拖着它爬上了树干。一只背上有棕色斑点的花大姐趴在一片草叶的叶尖，汤姆俯下身子，对它说：“花大姐，花大姐，快回家，你的家里着火啦，你的娃娃找妈妈。”于是它就拍着翅儿飞走了，回家去看到底怎么了——汤姆对此一点也不感到奇怪，因为他早就知道这种小虫子容易相信火灾的事情，头脑又简单，被捉弄过不止一次了。不久，又有一只金龟子飞过来，不屈不挠地在搬一个粪球；汤姆碰了一下这小东西，看它把腿缩进身体装死。这时很多鸟儿叽叽喳喳闹得更欢了。有一只猫鹊——一种北方的学舌鸟——在汤姆头顶上的一棵大树上落下来，模仿着它附近别的鸟儿的叫声，叫得欢天喜地。随后又有一只樫鸟尖叫着疾飞而下，像一团一闪而过的蓝色火焰，落到一根小树枝上，汤姆几乎一伸手就能够到它。它歪着脑袋，十分好奇地打量着这几位不速之客；还有一只灰色的松鼠和一只狐狸类的大东西匆匆跑来，一会儿坐着观察这几个孩子，一会儿又冲他们叫几声。这些野生动物也许以前从未见过人类，所以它们根本不知道该不该害怕。此时自然界的万物全都醒来，充满了活力。这儿那儿，一道道阳光如长矛一般从茂密的树叶中直刺下来，几只蝴蝶扇着翅膀，在翩翩起舞。
Далеко в глубине леса крикнула какая-то птица; отозвалась другая; где-то застучал дятел. По мере того как белела холодная серая мгла, звуки росли и множились — везде проявлялась жизнь. Чудеса Природы, стряхивающей с себя сон и принимающейся за работу, развертывались перед глазами глубоко задумавшегося мальчика. Маленькая зеленая гусеница проползла по мокрому от росы листу. Время от времени она приподнимала над листом две трети своего тела, как будто принюхиваясь, а затем ползла дальше.
— Снимает мерку, — сказал Том.
Когда гусеница приблизилась к нему, он замер и стал неподвижен, как камень, и в его душе то поднималась надежда, то падала, в зависимости от того, направлялась ли гусеница прямо к нему или выказывала намерение двинуться по другому пути. Когда гусеница остановилась, и на несколько мучительных мгновений приподняла свое согнутое крючком туловище, раздумывая, в какую сторону ей двинуться дальше, и наконец переползла к Тому на ногу и пустилась путешествовать по ней, его сердце наполнилось радостью, ибо это значило, что у него будет новый костюм — о, конечно, раззолоченный, блестящий пиратский мундир! Откуда ни возьмись, появилась целая процессия муравьев, и все они принялись за работу; один стал отважно бороться с мертвым пауком и, хотя тот был впятеро больше, поволок его верх по дереву.
Бурая божья коровка, вся в пятнышках, взобралась на головокружительную высоту травяного стебля. Том наклонился над ней и сказал:
Божья коровка, лети-ка домой,
В твоем доме пожар, твои детки одни.
Божья коровка сейчас же послушалась, полетела спасать малышей, и Том не увидел в этом ничего удивительного: ему было издавна известно, что божьи коровки всегда легкомысленно верят, если им скажешь, что у них в доме пожар; он уже не раз обманывал их, пользуясь их простотой и наивностью. Затем, бодро толкая перед собой свой шар, появился навозный жук, и Том тронул его пальцем, чтобы поглядеть, как он прижмет лапки к телу и притворится мертвым. К этому времени птицы распелись вовсю как безумные. Дрозд, северный пересмешник, уселся па дереве над самой головой Тома и с большим удовольствием принялся передразнивать трели своих пернатых соседей. Как голубой огонек, промелькнула в воздухе крикливая сойка, села на ветку в двух шагах от мальчика, склонила головку набок и с жадным любопытством уставилась на незнакомых пришельцев. Быстро пробежали друг за другом серая белка и другой зверек, покрупнее, лисьей породы. Они по временам останавливались и садились на задние лапки, чтобы глянуть и фыркнуть па нежданных гостей, потому что эти лесные зверушки, по всей вероятности, никогда раньше не видали человека и не знали, бояться его или нет. Теперь уже вся Природа проснулась и начала шевелиться. Длинные копья солнечных лучей там и сям пронизали густую листву. Откуда-то выпорхнуло несколько бабочек.
汤姆弄醒了另外两个强盗，他们大叫一声，嘻嘻哈哈地跑开了；两分钟以后，他们就脱得赤条条的，跳进白沙滩上那片清澈透底的水里互相追逐，滚抱嬉戏。宽阔的河流对面，远远的地方，就是那个村庄，而他们并不想念。可能是一阵湍流也可能是一股上涨的潮水，冲走了他们的小木筏。他们却为此感到庆幸。因为没有了木筏，就像是烧毁了他们与文明世界间的桥梁，斩断了他们回返的念头。
Том растолкал остальных пиратов; все они с громким криком помчались к реке, мигом сбросили с себя всю одежду — и давай гоняться друг за дружкой, играть в чехарду в неглубокой прозрачной воде, окружающей белую песчаную отмель. Их нисколько не тянуло туда, в городок, еще спавший вдали, за величавой пустыней воды. Ночью, плот смыло; он был унесен либо прихотливым течением, либо незначительным подъемом воды, но мальчикам это даже доставило радость: теперь было похоже на то, что мост между ними и цивилизованным миром сожжен.
他们回到露营地时，神采奕奕，兴致勃勃，却也饥肠辘辘；不久他们把那篝火又拨旺了。哈克在附近发现了一眼清泉，孩子们就用阔大的橡树叶和胡桃树叶做成杯子，他们觉得这泉水有股子森林的清香，完全可以取代咖啡。乔正在切咸肉片做早餐，汤姆和哈克让他稍候片刻；他们来到河边，相中了一个僻静之处，垂下鱼钩，不长时间就有了收获。还没到让乔等得不耐烦的时候，他们就拿回来几条漂亮的石首鱼，一对鲈鱼和一条小鲶鱼——这些鱼足够一大家人饱餐一顿。他们把鱼和咸肉放到一块煮，结果让人惊讶的是：鱼的味道竟然这么鲜美。他们不知道淡水鱼越趁活烧吃，味道越鲜美；另外，他们也没有想到露天睡觉、户外运动、洗澡以及饥饿会使食欲大增。他们并不明白饥者口中尽佳肴的道理。
Они вернулись в лагерь удивительно свежие, счастливые и страшно голодные; скоро походный костер запылал у них снова. Гек нашел неподалеку источник чистой холодной воды, мальчики смастерили себе чашки из широких дубовых и ореховых листьев и решили, что вода, подслащенная чарами дикого леса, весьма недурно заменяет им кофе. Джо стал нарезать к завтраку ветчину. Но Том и Гек попросили его повременить с этим делом: они побежали к реке, к одному местечку, обещающему неплохую добычу, и забросили удочки. Добыча не заставила себя долго ждать. Джо не успел еще потерять терпение, как они вернулись к костру, таща превосходного карпа, двух окуней, маленького сома — словом, достаточно провизии, чтобы накормить целую семью. Они поджарили рыбу вместе с грудинкой и были поражены: никогда еще рыба не казалась им такой вкусной. Они не знали, что чем скорее изжаришь пресноводную рыбу, тем она приятнее на вкус, и не думали о том, какой прекрасной приправой к еде служит сон в лесу, беготня на открытом воздухе, купанье и в значительной степени — голод.
吃罢早饭，他们就往树荫底下随便一倒，哈克抽了一袋烟；然后大家往树林里去，去探险。他们信步走去，一路跨朽木，涉杂林，穿过高大的树木林，这些大树披垂着一根根葡萄藤，好像王冠上垂下来的流苏。他们时不时地遇到一些幽僻的地方，地面长满青草，绽放着鲜花，宛如块块镶着宝石的绿色地毯。
Позавтракав, они улеглись в тени, подождали, пока Гек выкурит трубочку, а затем отправились в глубь леса на разведку. Они весело шагали через гниющий валежник, продираясь сквозь заросли, между стволами могучих лесных королей, с венценосных вершин которых свисали до самой земли длинные виноградные плети как знаки их царственной власти. Время от времени в чаще попадались прогалины, очень уютные, устланные коврами травы и сверкавшие цветами, как драгоценными камнями.
他们看到了很多令人欣喜的东西，不过并没有什么稀奇古怪的玩意儿。他们发现这个岛大约有三英里长，四分之一英里宽，离河岸最近的地方只有一条狭窄的水道相隔，不足二百码宽。他们差不多每个钟头就游上一次泳，所以等他们回到宿营地时，已过去了半个下午。他们饿坏了，顾不得停下来捉鱼来吃，对着冷火腿，就是一番狼吞虎咽，吃罢就躺到荫凉下说话。说着说着就断断续续了，终于他们止住了话头。周遭的寂静、森林中的肃穆以及孤独感，慢慢地对这几个孩子的情绪发生了作用。他们开始沉思默想。一种莫名的渴望渐渐爬上他们心头——那是越来越强烈的思乡情绪。连赤手大盗费恩都在缅怀他从前睡觉的台阶和那些大空桶。但是他们对这种软弱感到害臊，没有一个人有勇气把心事公诸于众。
В пути многое доставляло им радость, но ничего необыкновенного они не нашли. Они установили, что остров имеет около трех миль в длину и четверть мили в ширину и что он отделяется от ближайшего берега узким проливом, шириной в какие-нибудь двести ярдов. Купались они чуть, не каждый час и потому вернулись в лагерь уже под вечер. Они были слишком голодны и не стали тратить время на рыбную ловлю, но превосходно пообедали холодной ветчиной, а затем улеглись в тени поболтать. Их беседа скоро начала прерываться, а потом и совсем замерла. Чувство одиночества, тишина, и торжественность леса понемногу оказывали на них свое действие. Они задумались. Их охватила какая-то смутная тоска. Вскоре она приняла более определенную форму первых проблесков тоски по дому. Даже Финн Кровавая Рука и тот начал с грустью мечтать о чужих ступеньках и пустых бочках. Но каждый устыдился своей слабости, и ни у кого не хватило отваги высказать свою мысль вслух.
有一段时间，几个孩子隐隐约约地听到远处有一种奇怪的声响，就像你不特别留神时听到的钟摆的滴嗒滴嗒声。但后来这种神秘的声响越来越大，他们不得不弄清楚。孩子们愣了一下，互相对望一眼，接着像在侧耳细听。过了好久没有声音，只有死一般的寂静；后来，一阵沉闷的隆隆响声从远处滚荡而来。
С некоторых пор до них издалека доносился какой-то особенный звук, но они — не замечали его, как мы иногда не замечаем тиканья часов. Однако таинственный звук мало-помалу стал громче, и не заметить его было нельзя. Мальчики вздрогнули, переглянулись и стали прислушиваться. Наступило долгое молчание, глубокое, ничем не нарушаемое. Затем они услышали глухое и мрачное “бум!”
“什么声音！”乔小声惊呼。
— Что это? — спросил Джо еле слышно.
“我也不清楚。”汤姆低声说。
— Не знаю! — шепотом отозвался Том.
“那不是雷声，”哈克贝利说，声音里带有惊恐，“因为雷声——”
— Это не гром, — сказал Гекльберри в испуге, — потому что гром, он…
“你们听！”汤姆说，“听着——别吭声。”
— Замолчите! — крикнул Том. — И слушайте.
他们等了仿佛好多年似的，这时划破寂空才又传来一阵沉闷的隆隆响声。
Они подождали с минуту, которая показалась им вечностью, и затем торжественную тишь опять нарушило глухое “бум!”
“走，去看看。”
— Идем посмотрим!
他们一下子跳起来，赶忙朝镇子方向的岸边跑去。他们拨开河边的灌木丛，偷眼往水面观瞧。那只摆渡用的小蒸汽船在镇子下游大约一英里的地方，顺流而下。宽大的甲板上像是站满了人。另外有好多小船在渡船附近划动，漂来漂去，可孩子们却吃不准船上的人在干什么。后来，渡船边突地冒出来一大股白烟，它似闲云一般弥散升腾开来。与此同时，那种沉闷的声音又灌进他们的耳鼓。
Все трое вскочили и побежали к берегу, туда, откуда был виден городок. Раздвинув кусты, они стали вглядываться вдаль. Посередине реки, на милю ниже Санкт-Петербурга, плыл по течению небольшой пароход, обычно служивший паромом. Было видно, что на его широкой палубе толпится народ. Вокруг пароходика шныряло множество лодок, но мальчики не могли разобрать, что делают сидящие в них люди. Внезапно у борта парохода взвился столб белого дыма; когда этот дым превратился в безмятежное облако, до слуха зрителей донесся тот же унылый звук.
“我知道了！”汤姆喊着，“有人淹死了！”
— Теперь я знаю, в чем дело! — воскликнул Том. — Кто-то утонул!
“是这么回事！”哈克说，“去年夏天，比尔·特纳掉到水里时，他们也就这样子的；他们向水面上打炮，这能让落水的人浮到水面上来。对，他们还用大块面包，灌上水银，放在水面上浮着。无论什么地方有人落人，面包就会径直漂过去，停在出事的地方。”
— Верно, — заметил Гек. — То же самое было и прошлым летом, когда утоп Билли Тернер; тогда тоже стреляли из пушки над водой — от этого утопленники всплывают наверх. Да! А еще возьмут ковриги хлеба, наложат в них живого серебра[30] и пустят по воде: где лежит тот, что утоп, там хлеб и остановится.
“对，我也听人讲过这事，”乔说，“不知道是什么使面包那么灵。”
— Да, я слыхал об этом, — сказал Джо. — Не понимаю, отчего это хлеб останавливается?
“哦，大概不是面包自身有那么灵，”汤姆说，“我估计多半是人们事先对它念了咒语。”
— Тут, по-моему, дело не в хлебе, а в том, какие над, ним слова говорят, когда пускают его по воде, — сказал Том.
“他们可不念什么咒语呀，”哈克说，“我亲眼所见，他们不念咒语。”
— Ничего не говорят, — возразил Гек. — Я видал: не говорят ничего.
“唉，那就怪了，”汤姆说，“不过也许他们只是在心里默念。他们肯定念咒，这是明摆着的。”
— Странно!.. — сказал Том. — А может, потихоньку говорят… про себя — чтобы никто не слыхал. Ну конечно! Об этом можно было сразу догадаться.
另外，两个孩子认为面包无知无觉，如果没有人给它念咒语，它去干这么重大的事情，决不会干得那么出色。所以他们同意汤姆说的有道理。
Мальчики согласились, что Том совершенно прав, так как трудно допустить, чтобы какой-то ничего не смыслящий кусок хлеба без всяких: магических слов, произнесенных над ним, мог действовать так разумно, когда его посылают по такому важному делу.
“哎呀，现在要是我也在现场就好了。”乔说。
— Черт возьми! Хотел бы я теперь быть на той стороне! — сказал Джо.
“我也这么想，”哈克说。“我情愿拿很多东西来换，让人家告诉我是谁被淹死了。”
— И я тоже, — отозвался Гек. — Страсть хочется знать, кто это там утоп!
几个孩子仍在那儿听着，看着。突然一个念头在汤姆脑海里一闪，他恍然大悟地喊道：
Мальчики глядели вдаль и прислушивались. Вдруг в уме у Тома сверкнула догадка:
“伙伴们，我晓得是谁淹死了——就是咱们呀！”
— Я знаю, кто утонул. Мы!
他们立刻觉得自己宛然成了英雄。这可是个可喜可贺的胜利。由此可见还有人惦记他们，有人哀悼他们，有人为他们伤心断肠，有人为他们痛哭流涕。那些人一想到自己曾经对这几个失踪的苦孩子怎么怎么不好，良心上就会受到谴责，就会愧疚不已，可是悔之晚矣。顶顶重要的是，全镇子的男女老少一定都在谈论这几个淹死的人，而别的孩子见他们如此声名显赫，既羡慕又忌妒。这真不赖。一句话，海盗当得值！
В тот же миг они почувствовали себя героями. Какое торжество, какое счастье! Их ищут, их оплакивают; из-за них сердца надрываются от горя; из-за них проливаются слезы; люди вспоминают о том, как они были жестоки к этим бедным погибшим мальчикам, мучаются поздним раскаянием, угрызениями совести. И как чудесно, что о них говорит целый город, им завидуют все мальчики — завидуют их ослепительной славе. Это лучше всего. Из-за одного этого, в конце концов, стоило сделаться пиратами.
天色向晚，渡船又回到镇口摆渡去了，其余的小船也不见了。海盗们也回到了宿营地。他们想到自己新得的荣耀，想到给镇里人惹的响当当的麻烦，感到心满意足高兴极了。他们捉了鱼，做了晚饭吃罢后，就猜想起镇里人会怎么想他们，会怎么说；想象着人们为他们心急火燎的情形，心里十分满意——当然这是他们自己的感觉。可是，当茫茫夜色罩住大地，他们就渐渐停止了谈话，坐在那里，望着火堆，心不在焉。这会儿，兴奋劲儿过去了，汤姆和乔不由自主地想起了家里的某些人对这样过火的玩笑决不会像他们那样觉得开心。一阵恐惧袭上心头。他们不安起来，心情沉重，情不自禁地叹了一两口气。后来乔胆怯地抹着弯儿试探另外两个海盗的意思，想知道他们对回到文明世界去抱什么态度——不过不是马上就回去，只是——
С наступлением сумерек пароходик занялся своей обычной работой, и лодки исчезли. Пираты вернулись в лагерь. Они ликовали. Они гордились той почетной известностью, которая выпала на их долю. Им было лестно, что они причинили всему городу столько хлопот. Они наловили рыбы, приготовили ужин и съели его, а потом стали гадать, что теперь говорят и думают о них в городке, и при этом рисовали себе такие картины общего горя, на которые им было очень приятно смотреть. Но когда тени ночи окутали их, разговор понемногу умолк; все трое пристально смотрели в огонь, а мысли их, видимо, блуждали далеко-далеко. Возбуждение теперь улеглось, и Том и Джо не могли не вспомнить о некоторых близких им людях, которым вряд ли было так же весело от этой забавной проделки. Явились кое-какие сомнения. У обоих стало на душе неспокойно, оба почувствовали себя несчастными и два—три раза невольно вздохнули. В конце концов Джо робко осмелился спросить у товарищей, как отнеслись бы они к мысли о возвращении в цивилизованный мир… конечно, не сейчас, но…
汤姆奚落了他一番，给他兜头泼了瓢冷水。尚未加盟的哈克现在站在了汤姆一边。于是那个动摇分子马上为自己“辩护”，极力开脱自己，不想被胆小、想家的毛病损害了自家形象。叛乱总算暂时平定了下来。
Том осыпал его злыми насмешками. Гек, которого никак нельзя было обвинить, что его тянет к родному очагу, встал на сторону Тома, и поколебавшийся Джо поспешил “объяснить”, что, в сущности, он пошутил. Джо был рад, когда его простили, оставив на нем только легкую тень подозрения, будто он малодушно скучает по дому. На этот раз бунт был подавлен — до поры до времени.
夜色渐深，哈克打起盹来，不久便鼾声大作。乔也跟着进入了梦乡。汤姆用胳膊肘支着头，定睛看着他俩，很长时间，一动不动。最后，他双膝撑地小翼翼地站起来，在草地里和篝火的闪亮处搜寻。他捡起几块半圆形的梧桐树的白色薄皮，仔细看了看，最后选中两块中意的。然后他就在火堆旁跪下，用他那块红砚石在树皮上吃力地写了几个字；他把一块卷起来，放到上衣口袋里，另一块放在乔的帽子里，他把帽子挪远了一点后又在里面放了些被小学生视为无价之宝的东西——一截粉笔；一个橡皮球；三个钓鱼钩和一块叫做“纯水晶球”的石头。然后他就踮着脚尖，非常谨慎地从树林中溜出去，直到后来他认为别人已经听不见他的脚步，就立刻飞脚向沙滩那边直跑过去。
Мрак ночи сгущался. Гек все чаще клевал носом и наконец захрапел; за ним и Джо. Том некоторое время лежал неподвижно, опираясь на локоть и пристально вглядываясь в лица товарищей. Потом он тихонько встал на колени и начал при мерцающем свете костра шарить в траве. Найдя несколько свернувшихся в трубку широких кусков тонкой белой коры платана, он долго рассматривал каждый кусок и наконец выбрал два подходящих; затем, стоя на коленях возле костра, он с трудом нацарапал на каждом куске несколько строк своей “красной охрой”. Один из них он свернул по-прежнему трубкой и сунул в карман, а другой положил в шляпу Джо, немножко отодвинув ее от ее владельца. Кроме того, он положил в шляпу несколько сокровищ, бесценных для каждого школьника, в том числе кусок мела, резиновый мяч, три рыболовных крючка и один из тех шариков, которые называются “взаправду хрустальными”. Затем осторожно, на цыпочках он стал пробираться между деревьями. Когда же почувствовал, что товарищи остались далеко позади и не услышат его шагов, пустился что есть духу бежать прямо к отмели.