汤姆来到波莉姨妈面前，她正坐在宽敞舒适的后面房间的一个敞开的窗户旁边。这间房既是卧室、餐厅，又是图书馆。夏日芳香的空气，令人困倦的幽静，醉人的花香，还有催你入眠的嗡嗡的蜜蜂叫声，都已产生了效应，她拿着针织物在那儿打盹——因为除了只猫没有伴儿，而那猫又在她膝上睡着了。为了不打碎眼镜，她把它架在灰白的头顶上。她原以为汤姆早就溜去玩了，现在见他居然听了她的话，毫不害怕地站在她面前，不免有些诧异。他问： “我现在可以去玩了吗？姨妈。”
Том предстал перед тетей Полли, сидевшей у открытого окошка в уютной задней комнате, которая была одновременно и спальней, и гостиной, и столовой, и кабинетом. Благодатный летний воздух, безмятежная тишина, запах цветов и убаюкивающее жужжание пчел произвели на нее свое действие: она клевала носом над вязанием, ибо единственной ее собеседницей была кошка, да и та дремала у нее на коленях. Для безопасности очки были подняты вверх и покоились на ее сединах. Она была твердо уверена, что Том, конечно, уже давно убежал, и теперь удивилась, как это у него хватает храбрости являться к ней за суровой расправой. Том вошел и опросил:
— А теперь, тетя, можно пойти поиграть?
“怎么，想去玩了？你刷了多少了？”
— Как! Уже? Сколько же ты сделал?
“姨妈，都刷好了。”
— Все, тетя!
“汤姆，不要再跟我撒谎了——我受不了。”
— Том, не лги! Я этого не выношу.
“没有啊，姨妈，墙的确刷好了。”
— Я не лгу, тетя. Все готово.
波莉姨妈对他的话不太相信。她要亲自去看一看。只要汤姆讲的话有百分之二十是真的，她也就心满意足了。当她发现整个墙都已刷过了，不仅刷了而且是刷了一遍又一遍，甚至连地上还抹了一块，她惊讶得无法形容。她说：
Тетя Полли не поверила. Она пошла посмотреть своими глазами. Она была бы рада, если бы слова Тома оказались правдой хотя бы на двадцать процентов. Когда же она убедилась, что весь забор выбелен, и не только выбелен, но и покрыт несколькими густыми слоями известки и даже по земле вдоль забора проведена белая полоса, ее изумлению не было границ.
“哎，真是怪事！简直叫人不可思议！汤姆，只要你想干的时候，你是挺能干的。”然后又补了一句，这一句可冲淡了刚才的表扬。“我不得不说，你想干的时候实在是太少了。好了，去玩吧，不过，别忘了到了该回来时就得回家，否则我会捶你一顿。”
— Ну, знаешь, — оказала она, — вот уж никогда не подумала бы… Надо отдать тебе справедливость, Том, ты можешь работать, когда захочешь. — Тут она сочла нужным смягчить комплимент и добавила: — Только очень уж редко тебе этого хочется. Это тоже надо сказать. Ну, иди играй. И смотри не забудь воротиться домой. Не то у меня расправа короткая!
她为汤姆所取得的成绩而喜出望外，于是，她把他领到贮藏室，选了一个又大又好的苹果递给了他。同时还教导他，如果别人对自己的款待是靠自己努力得来的，而不是靠什么不道德的手段谋取的，那就格外有价值，有意味。在她背了《圣经》中的一句妙语格言作结束语时，汤姆顺手牵羊偷了一块油炸面圈。
Тетя Полли была в таком восхищении от его великого подвига, что повела его в чулан, выбрала и вручила ему лучшее яблоко, сопровождая подарок небольшой назидательной проповедью о том, что всякий предмет, доставшийся нам ценой благородного, честного труда, кажется нам слаще и милее. Как раз в ту минуту, когда она заканчивала речь подходящим текстом из евангелия, Тому удалось стянуть пряник.
然后，他就一蹦一跳地跑出来，正好看见希德在爬通向二楼后面房间的楼梯。地上的泥块顺手可得，于是汤姆捡起泥块朝希德扔过去。这些土块像冰雹似的，在希德周围满天飞舞。波莉姨妈还没有来得及静一静她那吃惊的神经，赶紧跑过来解围，这时候，已经有六七块泥土打中了希德，而汤姆早已翻过栅栏逃之夭夭。栅栏上有大门，可是像平常一样汤姆急着要出去，没有时间从门那里走。希德让波莉姨妈注意到他的黑线，让他吃了苦头，受了罚，现在他已经对希德出了气，摆平了这件事，因此他心里觉得好受多了。
Он выскочил во двор и увидел Сида. Сид только что стал подниматься по лестнице. Лестница была снаружи дома и вела в задние комнаты второго этажа. Под рукой у Тома оказались очень удобные комья земли, и в одно мгновение воздух наполнился ими. Они бешеным градом осыпали Сида. Прежде чем тетя Полли пришла в себя и подоспела на выручку, шесть или семь комьев уже попали в цель, а Том перемахнул через забор и скрылся. Существовала, конечно, калитка, но у Тома обычно не было времени добежать до нее. Теперь, когда он рассчитался с предателем Сидом, указавшим тете Полли на черную нитку, в душе у него воцарился покой.
汤姆绕过那一排房子，来到靠着他姨妈牛圈后面的一条泥泞巷子里。他很快就完全地溜到抓不到也罚不着他的地方，匆忙赶到村里那块公共场地。在那里，两支由孩子们组成的“军队”按事先的约定已集合起来，准备打仗。汤姆是其中一支部队的将军，他的知心好友乔·哈帕则是另一支队伍的统帅，这两位总指挥不屑于亲自战斗——那更适合手下的军官战士去打——而他们却在一个凸出的高地方坐在一块，让他们的随从副官去发号施令，指挥打仗。经过一番长时间的艰苦奋战，汤姆的部队取得了辉煌的胜利。接着就是双方清点死亡人数，交换战俘，谈妥下次交战条件，还约定好作战日期。一切结束之后，双方部队先列好队形，然后开拔，而汤姆也就独自回家了。
Том обогнул улицу и юркнул в пыльный закоулок, проходивший у задней стены теткиного коровника. Скоро он очутился вне всякой опасности. Тут ему нечего было бояться, что его поймают и накажут. Он направился к городской площади, к тому месту, где, по предварительному уговору, уже сошлись для сражения две армии. Одной из них командовал Том, другой — его закадычный приятель Джо Гарпер. Оба великих военачальника не снисходили до того, чтобы лично сражаться друг с другом, — это больше пристало мелкоте; они руководили сражением, стоя рядом на горке и отдавая приказы через своих адъютантов. После долгого и жестокого боя армия Тома одержала победу. Оба войска сосчитали убитых, обменялись пленными, договорились о том, из-за чего произойдет у них новая война, и назначили день следующей решающей битвы. Затем обе армии выстроились в шеренгу и церемониальным маршем покинули поле сражения, а Том направился домой один.
他走过杰夫·撒切尔家住的房子的时候，看见有一个新来的女孩子站在花园里——一个漂亮可爱的蓝眼睛的小姑娘。金黄色的头发梳成两只长长的发辫，身上穿着白色的夏季上装和宽松的长裤。这位刚戴上胜利花冠的战斗英雄一枪没打就束手投降了。一个叫艾美·劳伦斯的姑娘立刻从他的心目中消失了而且不留一点痕迹，他原以为他爱她爱得发狂，而且他把自己这种爱当作深情的爱慕，不过旁人看来那不过是一种可怜渺小、变幻无常的爱恋罢了。为了获取她的欢心，他费了好几个月的工夫，可她答应他还不到一个星期。他只是在短短的七天内当了一次世界上最幸福、最自豪的男孩子。可现在片刻之间，她就像一位拜访完毕，告辞离去的稀客一般，从他心里离去了，消失了，被他忘得一干二净。
Проходя мимо дома, где жил Джефф Тэчер, он увидел в саду какую-то новую девочку — прелестное голубоглазое создание с золотистыми волосами, заплетенными в две длинные косички, в белом летнем платьице и вышитых панталончиках. Герой, только что увенчанный славой, был сражен без единого выстрела. Некая Эмми Лоренс тотчас же исчезла из его сердца, не оставив там даже следа. А он-то воображал, что любит Эмми Лоренс без памяти, обожает ее! Оказывается, это было лишь мимолетное увлечение, не больше. Несколько месяцев он добивался ее любви. Всего неделю назад она призналась, что любит его. В течение этих семи кратких дней он с гордостью считал себя счастливейшим мальчиком в мире, и вот в одно мгновенье она ушла из его сердца, как случайная гостья, приходившая на минуту с визитом.
他爱慕这位新来的天使并偷眼望她，直到看到她发现他为止。然后，他装着她好像不在的样子，开始用各种各样可笑的孩子气的方法来炫耀自己，为的是赢得她的好感。他傻乎乎地耍弄一阵子，然后一面做惊险的体操动作，一面眼往旁边瞟了一下，见那小姑娘正朝房子走去。汤姆走到栅栏那儿，靠在栅栏上伤心，希望她再多留一阵子。她在台阶上稍作停留，然后又朝门口走去。当她抬脚上门槛时，汤姆长叹了一声。即刻他脸上又露出喜色，因为她在进去之前，向栅栏外面扔了一朵三色紫罗兰花。
С набожным восторгом взирал он украдкой на этого нового ангела, пока не убедился, что ангел заметил его. Тогда он сделал вид, будто не подозревает о присутствии девочки, и начал “фигурять” перед ней, выкидывая (как принято среди мальчуганов) разные нелепые штуки, чтобы вызвать ее восхищение. Несколько времени проделывал он все эти затейливо-вздорные фокусы. Вдруг посреди какого-то опасного акробатического трюка глянул в ту сторону и увидел, что девочка повернулась к нему спиной и направляется к дому. Том подошел ближе и уныло облокотился на забор; ему так хотелось, чтобы она побыла в саду еще немного… Она действительно чуть-чуть задержалась на ступеньках, но затем шагнула прямо к двери. Том тяжело вздохнул, когда ее нога коснулась порога, и вдруг все его лицо просияло: прежде чем скрыться за дверью, девочка оглянулась и бросила через забор цветок маргаритки.
汤姆跑过去停在离花一两英尺的地方，然后用手罩在眼睛上方朝街上看去，仿佛发现那边正发生了什么有趣的事情。随后他拎起一根草杆放在鼻子上，头尽量往后仰着，极力保持着那草杆的平衡。于是，他吃力地左右移动着身体，慢慢地侧身朝那朵三色紫罗兰挪过去。最后，他的光脚落在花上，用灵巧的脚趾头抓住了它，于是，他拿着他心爱的东西，在转弯处消失得无影无踪了。他很快就把那花别在他上衣里面贴近他心脏的地方——也许是贴近他的胃部，因为他不太懂解剖学，好在他也无所谓。
Том обежал вокруг цветка, а затем в двух шагах от него приставил ладонь к глазам и начал пристально вглядываться в дальний конец улицы, будто там происходит что-то интересное. Потом поднял с земли соломинку и поставил ее себе на нос, стараясь, чтобы она сохранила равновесие, для чего закинул голову далеко назад. Балансируя, он все ближе и ближе подходил к цветку; наконец наступил на него босою ногою, захватил его гибкими пальцами, поскакал на одной ноге и скоро скрылся за углом, унося с собой свое сокровище. Но скрылся он всего лишь на минуту, пока расстегивал куртку и прятал цветок на груди, поближе к сердцу или, быть может, к желудку, так как был не особенно силен в анатомии и не слишком разбирался в подобных вещах.
他不久又回到了老地方，在栅栏附近逛来逛去，还像原先那样耍着花样，炫耀着自己，直到天黑。虽然汤姆用一种希望安慰自己，希望她一定在窗子附近，并且已经注意到他的这番殷勤，但是，她再也没露面。后来他终于极不情愿地朝家走去，他那可怜的脑瓜子里充满了各种各样的幻想。
Затем он вернулся и до самого вечера околачивался у забора, по-прежнему выделывая разные штуки. Девочка не показывалась; но Том тешил себя надеждой, что она стоит где-нибудь у окошка и видит, как он усердствует ради нее. В конце концов он неохотно поплелся домой, и его бедная голова была полна фантастических грез.
整个吃晚饭期间，他始终情绪高昂。他姨妈不禁感到有些纳闷：“不知这孩子怎么回事。”为了拿泥块砸希德的事，他挨了一顿臭骂，不过，对此他满不在乎。他当着姨妈的面偷糖吃，结果被她用指关节敲了一顿。他说：
За ужином он все время был так возбужден, что его тетка дивилась: что такое стряслось с ребенком? Получив хороший нагоняй за то, что кидал в Сида комками земли, Том, по-видимому, не огорчился нисколько. Он попробовал было стянуть кусок сахару из-под носа у тетки и получил за это по рукам, но опять-таки не обиделся и только сказал:
“姨妈，希德拿糖吃，您怎么不打他呀。”
— Тетя, ведь не бьете вы Сида, когда он таскает сахар!
“噢，希德可不像你这样磨人。要不是我看得紧，你恨不得钻到糖堆里不出来。”
— Сид не мучит людей, как ты. Если за тобой не следить, ты не вылезал бы из сахарницы.
过了一会，她走到厨房去了；希德因为得到了特权，非常高兴，伸手去拿糖罐——这是故意对汤姆表示得意的一种举动，令汤姆非常难受。可是，希德手一滑，糖罐子掉到地上摔碎了。汤姆简直高兴得要命。但他闭着嘴，一言不发。他心里想他还是什么不说为好，就这么静静地坐着，等他姨妈进来，问这是谁闯的祸，那时他再说出来。看那个模范“宠儿”吃苦头，那真是最大快人心的事。当老太太走进来，站在那儿望着地上的破碎的罐子，从眼镜上面放射出愤怒的火花，他真是高兴到了极点，几乎按捺不住了。他暗自想：“有好戏看了！”可是想不到自己反倒被打翻在地上！那只有力的巴掌举起来正要再打他时，汤姆忍不住大声叫起来：
Но вот тетка ушла на кухню, и Сид, счастливый своей безнаказанностью, тотчас же потянулся к сахарнице, как бы издеваясь над Томом. Это было прямо нестерпимо! Но сахарница выскользнула у Сида из пальцев, упала на пол и разбилась. Том был в восторге, в таком восторге, что удержал свой язык и даже не вскрикнул от радости. Он решил не говорить ни слова, даже когда войдет тетка, а сидеть тихо и смирно, пока она не опросит, кто это сделал. Вот тогда он расскажет все, — и весело ему будет глядеть, как она расправится со своим примерным любимчиком. Что может быть приятнее этого! Он был так переполнен злорадством, что едва мог хранить молчание, когда воротилась тетка и встала над осколками сахарницы, меча молнии гнева поверх очков. Том сказал себе: “Вот оно, начинается!..” Но в следующую минуту он уже лежал на полу! Властная рука занеслась над ним снова, чтобы снова ударить его, когда он со слезами воскликнул:
“住手啊，你凭什么这么狠打我？——是希德打碎了糖罐！”
— Постойте! Постойте! За что же вы бьете меня? Ведь разбил ее Сид!
波莉姨妈住了手，愣了一会儿，汤姆指望她会讲些好话哄他。可是，她开口只说了这么几句：
Тетя Полли остановилась в смущении. Том ждал, что она сейчас пожалеет его и тем загладит свою вину перед ним. Но едва к ней вернулся дар слова, она только и оказала ему:
“唉！我觉得你挨这下子也不屈。刚才，我不在的时候，说不定你又干了些别的胆大妄为的淘气事。”
— Гм! Ну, все-таки, по-моему, тебе досталось недаром. Уж наверно, ты выкинул какую-нибудь новую штуку, пока меня не было в комнате.
然后她就受到了良心的谴责，非常想讲几句爱抚体贴的话，可是她断定这么一来，就会被认为她是在认错，这可是规矩所不容的。于是，她一声不吭，忙这忙那，可心乱如麻。汤姆坐在角落处生着气，心里越想越难受，他知道在姨妈心里，她正向他求得谅解，也就因为有这种感觉，虽然闷闷不乐但仍感到满足。他不肯挂出求和的信号，对别的表示也不去理睬。他知道有两道渴望的目光透过泪帘不时地落在他身上，可是他偏不肯表示他已经看出来。他想象着自己躺在那儿病了，快要不行了，他姨妈俯身弯腰看着他，恳求他讲一两句饶恕她的话，可是他转过脸去冲着墙，没说原谅她就死去了。啊，那时她会觉得怎么样呢？他又想象着自己淹死了，被人从河里救起抬回家来，头上的小卷发都湿透了，他那伤透了的心得到了安息。她会多么伤心地扑到他身上，眼泪雨点般地落下来，嘴里不住地祈求上帝把她的孩子还给她，保证将永远、永远不再虐待他了！但是，他却躺在那里浑身冰凉，脸色惨白，毫无动静——一个可怜的人，一个受苦受难的人，终于结束了一切烦恼。他越想就越伤心。后来，为了嗓子不哽塞住，只好把泪水往肚子里咽。他的眼睛被泪水蒙住了，只要眼睛一眨，泪水就会淌出来，顺着鼻尖往下掉。他从这种悲伤中获得了无限的安慰和快意，所以这时如果有什么庸俗的愉快或者什么无聊的欢乐来搅乱他的心境的话，他是绝不能忍受的。因为他这种快慰非常圣洁，不该遭到玷污。所以，一会儿之后当他的表姐玛丽手舞足蹈地跑进来的时候，他马上就避开了她。她到乡下去作客，只住了一星期，仿佛时隔三秋似的，她现在又看到自己的家，真是高兴极了。但是，当她唱着歌欢快地从一扇门走进来的时候，汤姆却站起身来乘着阴云暗影从另一扇门溜出去了。
Тут ее упрекнула совесть. Ей очень захотелось сказать мальчугану что-нибудь задушевное, ласковое, но она побоялась, что, если она станет нежничать с ним, он, пожалуй, подумает, будто она признала себя виноватой, а этого не допускала дисциплина. Так что она не сказала ни слова и с тяжелым сердцем занялась обычной работой. Том дулся в углу и растравлял свои раны. Он знал, что в душе она стоит перед ним на коленях, и это сознание доставляло ему мрачную радость. Он решил не замечать заискиваний с ее стороны и не показывать ей, что он видит ее душевные муки. Он знал, что время от времени она обращает на него горестный взгляд и что в глазах ее слезы, но не желал обращать на это никакого внимания. Он представлял себе, как он лежит больной, умирающий, а тетка наклонилась над ним и заклинает его, чтобы он оказал ей хоть слово прощения; но он поворачивается лицом к стене и умирает, не сказав этого слова. Каково-то ей будет тогда? Он представлял себе, как его приносят домой мертвым: его только что вытащили из реки, кудри его намокли, и его страдающее сердце успокоилось навеки. Как она бросится на его мертвое тело, и ее слезы польются дождем, и ее губы будут молить господа бога, чтобы он вернул ей ее мальчика, которого она никогда, никогда не станет наказывать зря! Но он по-прежнему будет лежать бледный, холодный, без признаков жизни — несчастный маленький страдалец, муки которого прекратились навек! Он так расстроил себя этими скорбными бреднями, что слезы буквально душили его, ему приходилось глотать их. Все туманилось перед ним из-за слез. Всякий раз, когда ему приходилось мигнуть, в его глазах скоплялось столько влаги, что она изобильно текла у него по лицу и капала с кончика носа. И ему было так приятно услаждать свою душу печалью, что он не мог допустить, чтобы в нее вторгались какие-нибудь житейские радости. Всякое наслаждение только раздражало его — такой святой казалась ему его скорбь. Поэтому, когда в комнату влетела, приплясывая, его двоюродная сестра Мери, счастливая, что наконец воротилась домой после долгой отлучки, длившейся целую вечность — то есть неделю, — он, мрачный и пасмурный, встал и вышел из одной двери, в то время как песни и солнце входили вместе с Мери в другую.
他避开平常孩子们经常玩耍出没的地方，专找适合他此时心情的僻静地方。河里的一条木筏吸引了他，于是，他就在木筏的最外边坐下来，凝视着那单调、茫茫一片的河水，同时又希望自己不经过老天安排的那番痛苦的过程，就一下子不知不觉地淹死。接着，他又想起了他的花，他把花拿出来，那花已经揉皱了，枯萎了，这更大大增加他凄凉而又幸福的情调。他不知道，要是她了解此事，她会不会同情他，她会哭吗？会希望有权抱住他的脖子安慰他吗？还是，她会不会像这个空洞乏味的世界一样，冷漠地掉头不管呢？这种想象给他带来一种苦中有甜的感受，于是，他在脑海里一遍又一遍地重复着这种幻想，反复地多角度地想象着，直到索然无味为止。最后，他终于叹息着站起来，在黑暗中离去。
Он бродил вдали от тех мест, где обычно собирались мальчишки. Его манили уединенные уголки, такие же печальные, как его сердце. Бревенчатый плот на реке показался ему привлекательным; он сел на самый край, созерцая унылую водную ширь и мечтая о том, как хорошо было бы утонуть в одно мгновенье, даже не почувствовав этого и не подвергая себя никаким неудобствам. Потом он вспомнил о своем цветке, достал его из-под куртки — уже увядший и смятый, — и это еще более усилило его сладкую скорбь. Он стал спрашивать себя, пожалела бы его она, если бы знала, какая тяжесть у него на душе? Заплакала бы она и захотела бы обвить его шею руками и утешить его? Или она отвернулась бы от него равнодушно, как теперь отвернулся от него пустой и холодный свет? Мысль об этом наполнила его такой приятной тоской, что он стал перетряхивать ее на все лады, покуда она не истрепалась до нитки. Наконец он встал со вздохом и ушел в темноту.
大约在９点半或１０点左右，他沿着那条没有行人的大街走着，来到那位他“爱慕的不知姓名的人”住的地方。他停下来，竖起耳朵听了一会儿，却什么声音都没有听到。二楼窗户的帘子上映出昏暗的烛光。那位圣洁的人儿在那儿吗？他爬过栅栏，穿过花草，悄悄地一直走到窗户下面才站住。他抬起头来，充满深情地望着窗子，看了很久。然后他在窗下仰卧在地上，双手合在胸前，捧着那朵可怜的、已经枯萎了的花。他情愿就这样死去——在这冷酷无情的世界上，当死神降临的时候，他这无家可归的人儿头上没有一丝遮盖，没有亲友的手来抹去他额上临死的汗珠，也没有慈爱的面孔贴近他来表示惋惜。就这样，当她早晨心情愉快地推开窗户，向外看时，一定会看见他的。哦！她会不会对他那可怜的、没有气息的身体落下哪怕是一小滴的泪珠呢？看见一位前途无量的年轻的生命这样无情地被摧残，这样过早地夭折，她会轻微地长叹一声吗？
В половине десятого — или в десять часов — он очутился на безлюдной улице, где жила Обожаемая Незнакомка; он приостановился на миг и прислушался — ни звука. В окне второго этажа тусклая свеча озаряла занавеску… Не эта ли комната осчастливлена светлым присутствием его Незнакомки? Он перелез через изгородь, тихонько пробрался сквозь кусты и встал под самым окном. Долго он смотрел на это окно с умилением, потом лег на спину, сложив на груди руки и держа в них свой бедный, увядший цветок. Вот так он хотел бы умереть — брошенный в этот мир равнодушных сердец: под открытым небом, не зная, куда приклонить бесприютную голову; ничья дружеская рука не сотрет смертного пота у него со лба, ничье любящее лицо не склонится над ним с состраданием в часы его последней агонии. Таким она увидит его завтра, когда выглянет из этого окна, любуясь веселым рассветом, — и неужели из ее глаз не упадет ни единой слезинки на его безжизненное, бедное тело, неужели из ее груди не вырвется ни единого слабого вздоха при виде этой юной блистательной жизни, так грубо растоптанной, так рано подкошенной смертью?
窗帘卷了起来，一个女仆的说话声打破了那圣洁的寂静，随即就是一股洪水“哗”地一声泼下来，把这位躺在地上的殉情者的遗体浇得透湿！
Окно распахнулось. Визгливый голос служанки осквернил священное безмолвие ночи, и целый поток воды скатил останки распростертого мученика!
这位被水浇得透不过气来的英雄猛地从地上爬起来，喷了喷鼻子，舒服了些。随后，只见有个什么东西混杂着一声轻轻的咒骂声，嗖地一声在空中划过，接下来就听到一阵打碎玻璃的声音，之后，就见一个小小的、模糊的人影翻过栅栏，在朦胧的夜色中箭一般地飞跑了。
Фыркая и встряхиваясь, ошеломленный герой вскочил на ноги. Вскоре в воздухе подобно снаряду просвистел некий летящий предмет, послышалось негромкое ругательство, раздался звон разбитого стекла, и небольшая, еле заметная тень перелетела через забор и скрылась во мраке.
不久以后，汤姆脱光衣服上床睡觉。他正借着蜡烛的光亮检查那被泼得透湿的衣服时，希德醒了。他原本有点幸灾乐祸的想法，想要“指桑骂槐”地说几句俏皮话，可是他还是改变了主意，没有出声，因为他看到汤姆眼睛里含有一股杀机。
Когда Том, уже раздевшись, обозревал свою промокшую одежду при свете сального огарка, проснулся Сид. Быть может, и было у него смутное желание высказать несколько замечаний по поводу недавних обид, но он сразу передумал и лежал очень тихо, так как в глазах Тома он заметил угрозу.
汤姆连睡前祷告也没做就上床就睡觉了。希德在心里却记下了汤姆偷了一次懒。
Том улегся, не утруждая себя вечерней молитвой, и Сид про себя отметил это упущение.