暑假即將來臨，向來就嚴厲的老師現在變得比以往任何時候都更加嚴厲、越發苛刻了，他目的是要全體同學在考試的那一天好好表現一番。他手中的教鞭和戒尺現在很少閒着，至少對那些年齡較小的同學可以這麼說。只有最大的男孩子和１８到２０歲的年輕姑娘才不挨打。杜賓斯先生的鞭子打起來特別重。別看他頭戴假髮，光禿着腦袋，可他剛到中年，身上的肌肉沒有一點鬆弛的跡象。隨着“大考”的臨近，他的蠻勁漸漸暴露無遺。只要學生出了差錯，哪怕是微不足道的小錯，他也要乘機發揮，以懲罰學生來獲取快感。結果這弄得那些年齡較小的男孩子惶惶不得終日，晚上就盤算着如何進行報復。他們一有空就搗蛋，從不放過任何給老師添亂子的機會。可老師仍然我行我素，不睬他們那一套。要是孩子們成功的話，隨之而來的懲罰猶如風捲殘雲，威風凜凜，總是以孩子們的徹底失敗而告終。但他們並不甘心失敗，而是聚在一起密謀，最後終於想出了一條妙計，這一定能取得輝煌勝利。他們找到了做招牌人的孩子，先讓他發誓保密，然後將他們的秘密計劃告訴他，請他幫忙，這真是一拍即合。原來這位老師在他家吃飯，在很多事情上已經得罪了這個孩子。過幾天，老師的太太要到鄉下去串門，這樣他們就能順利地實施計劃。另外，每逢重要日子，老師都要喝得酩酊大醉。那孩子說大考那天晚上，等老師差不多醉倒在椅子上打盹的時候，他就“乘機下手”，然後再伺機弄醒他，催他快到學校去。
Приближались каникулы. Учитель, всегда строгий, стал еще строже и требовательнее: ему хотелось, чтобы школа могла щегольнуть на экзаменах перед посторонними зрителями. Розги и линейка редко лежали теперь без работы — по крайней мере, в младших классах. Только юноши и девицы лет восемнадцати — двадцати были избавлены от телесного наказания. А бил мистер Доббинс больно, мускулы у него были здоровые, так как до старости ему было далеко, хотя он и прятал под парикам обширную сияющую лысину. По мере приближения великого дня вся таившаяся в нем склонность к мучительству стала пробиваться наружу: он, казалось, находил злобное наслаждение в том, чтобы карать за самые ничтожные проступки. Мудрено ли, что младшие школьники целые дни трепетали и мучились, а по ночам строили планы жестокого мщения! Они не упускали случая устроить учителю какую-нибудь пакость. Но силы были неравные, и он всегда оказывался победителем. За каждой удавшейся местью следовала такая грозная и страшная расправа, что мальчики всегда покидали поле битвы с большими потерями. Наконец они устроили заговор и придумали план, Обещавший им блестящую победу. Они столковались с учеником живописца, малевавшего вывески: посвятили его в свою тайну и просили оказать им помощь. Тот пришел в восторг, и не удивительно: учитель столовался в доме его отца, и у мальчика было много причин ненавидеть злого педагога. Как нарочно, жена учителя собралась куда-то в гости к своим деревенским знакомым и должна была уехать через несколько дней. Значит, ничто не могло помешать задуманной мести. Перед всяким великим событием учитель любил подкрепляться спиртными напитками, и ученик живописца обещал, что накануне экзамена, как только педагог охмелеет и уснет в своем кресле, он “сделает всю эту штуку”, а потом разбудит его и препроводит в школу.
到了預定的時間，晚上８點鐘，那個有趣的時刻終於來臨了。 教室裡燈火輝煌，掛着花環和綵帶，綵帶上扎着葉子和花朵。在高高的講台上，老師像皇帝一樣坐在那把大椅子裡，身後就是黑板。還好他看上去不像大醉的樣子。他前面有六排長凳，上面坐著鎮上的要人。兩邊又各有三排長凳，坐的是學生家長。左前方，家長座位後面臨時搭起了一個大講台，參加晚上考試的考生全都坐在這裡。一排排的小男孩被家長打扮得過了頭，個個被洗得乾乾淨淨，穿得整整齊齊，讓人覺得都有點不舒服。接着的是一排排大男孩，顯得有些靦腆和獃板。再瞧那些小女孩和大姑娘，她們一身素裝，潔白耀眼，個個穿著細麻軟布做的衣服，頭上插着許多裝飾品，有鮮花，有粉紅和藍色相間的髮帶，還有老祖母傳下來的各種小裝飾物。她們露着胳膊站在那裡，尤其顯得有些侷促不安。 那些沒有考試任務的學生都散坐在教室裡別的地方。
Но вот наступил этот замечательный день. К восьми часам вечера здание школы было ярко освещено и украшено венками, гирляндами из листьев и цветов. Учитель, как на троне, сидел в большом кресле на высоком помосте. Сзади находилась доска. Было видно, что он изрядно нагрузился вином. Три ряда боковых скамеек, справа и слева, да шесть рядов посредине были заняты местными сановниками и родителями учеников. Налево, за скамьями взрослых, на широкой временной платформе сидели школьники, которые должны были отвечать на экзамене: ряды мальчиков, так чисто умытых и одетых, что они чувствовали себя словно связанными; ряды неуклюжих подростков; белоснежные ряды девочек и взрослых девиц, разряженных в батист и кисею и, видимо, ни на минуту не забывавших, что у них голые руки, что на них старинные бабушкины побрякушки, розовые и синие банты и цветы в волосах. Остальные места занимали школьники, не участвовавшие в испытаниях.
考試開始了。一個年齡小的男孩站起來按事先準備好的說：“大家可能沒有想到，像我這年齡的孩子會到講台上來當眾演講。”等等諸如此類的話。他邊說邊十分吃力地比划著，動作雖然準確，但卻很生硬，生硬得像出了點故障的機器一般。他機械地鞠躬退場，獲得了全場一陣熱烈的鼓掌。
Началось с того, что встал какой-то крошечный мальчик и робким голоском пролепетал:
— О, вам, я знаю, непривычно, Чтоб говорил малыш публично… — и т. д., сопровождая свою декламацию мучительно аккуратными, судорожными жестами, словно машина — машина, в которой что-то немного испортилось. Тем не менее он благополучно добрел до конца и, жестоко испуганный, был награжден дружными аплодисментами, отвесил свой механический поклон и удалился.
一個小女孩臉通紅口齒不清地背誦了“瑪麗有隻小羊羔”等，然後十分認真地行了個屈膝禮。在博得了大家的一陣掌聲後，她紅着臉，高興地坐了下來。
Сконфуженная маленькая девочка просюсюкала “У Мери был ягненок” и т. д., сделала реверанс, внушающий острую жалость, получила свою порцию рукоплесканий и, пунцовая от счастья, уселась на место.
湯姆·索亞十分自信地走上前去，背起了那千古名篇《不自由，毋寧死》。他慷慨陳詞，不時還大幅度地做着手勢， 可背着背着中途就接不上了。怯場症像魔鬼一樣攫住了他，他兩腿發顫，似乎有窒息之感。所有在場的人確實替他捏了把汗，可沒人吭一聲，這讓他覺得比同情他更難受。到後來，老師皺起了眉頭，湯姆這下全完了。他結結巴巴要往下背誦，可過了一會，便好像隻鬥敗的公鷄一樣溜下場去。台下的人想鼓一兩掌，可掌聲剛起就消失了。
Затем очень самоуверенно вышел вперед Том Сойер и начал декламировать неугасимое, неистребимое “Дайте мне волю иль дайте мне смерть!” с великолепной свирепостью и бешеной жестикуляцией, но, дойдя до половины, запнулся. Тут его охватило смущение, он почувствовал страх перед публикой; ноги подкашивались, в горле что-то давило; он не мог произнести ни слова. Правда, слушатели отнеслись к нему с явным сочувствием, но все они молчали, и их молчание было для него даже более тягостно, чем их сочувствие. Учитель мрачно нахмурился, и это довершило катастрофу. Том еще немного побарахтался и вернулся на свое место уничтоженным. Были слабые хлопки, но они замерли в самом начале.
隨後有人背誦了“那個男孩子站在燃燒的甲板上”，“亞述人走來了”等一些名篇。接下來的是朗讀表演和拼寫比賽。寥寥數人的拉丁語班背誦時顯得無比自豪。最後晚上的黃金節目終於到了——姑娘們自己的“獨創大作”。大家一個接一個走上前站在講台邊，等清完嗓子就拿出稿子（用鮮艷的緞帶扎着）唸起來。她們個個唸得有聲有色，十分賣力讓人都覺得有點不自然。文章的主題都是她們的母親和祖母們在同樣場合下早已發揮過的。毫無疑問，由此可以追溯到十字軍時代她們家族的母系祖先們，人人都用過這類主題，《友情論》就是其中之一。另外還有《昔日重來》、《歷史上的宗教》、《夢境》、《文化的優點》、《政體比照論》、《傷感》、《孝道》、《心願》等等。
Далее следовало: “Мальчик стоял на пылающей палубе”, а также “Ассирияне шли, как на стадо волки” и другие перлы декламации. Затем наступила очередь новых состязаний: чтение вслух и диктант. Жидкий латинский класс не без успеха продекламировал стишки. Затем юные леди должны были самолично читать свои собственные сочинения. Это было гвоздем всей программы.
Каждая по очереди выходила к самому краю платформы, откашливалась, подносила к глазам свою рукопись (перевязанную хорошенькой ленточкой) и начинала читать, старательно соблюдая “выражение” и знаки препинания. Темы сочинений были те же, какие в подобных случаях разрабатывали мамаши, бабушки и прабабушки этих девиц и вообще все предки по женской линии, начиная с крестовых походов: “Дружба”, “Воспоминание о былом”, “Промысел божий в истории”; “Царство мечты”, “Польза культуры”, “Формы политического устройства государства”, “Меланхолия”, “Любовь к родителям”, “Сердечные склонности” и т. д. и т. д.
這類文章的共同特點有三個：一是無病呻吟，故作悲傷；二是堆砌詞語，濫用華麗詞藻；三是特別偏愛一些陳詞濫調。此外，這些文章有個顯著特點，也是它們的敗筆之處：就是每篇文章的結尾都有一段根深蒂固的說教詞，好像斷尾巴的狗一樣，令人難受。她們的“獨創大作”不管涉及到什麼內容，她們都絞盡腦汁，千方百計讓人思索以便獲得道德或宗教上的啟示。在眾目睽睽之下，這種說教雖然給人以假話的感覺，但這種風氣還是消除不了，時至今日依然如故。也許只要世界存在一天，這種毫無誠意的說教就永遠消滅不了。在這個國度裡，有哪所學校的女生不覺得非在文章的結尾加上一段說教詞不可呢？更有意思的是你會發現越是不守規矩、不太信仰宗教的那些女孩，她們的文章寫的就越長、越虔誠。
Главной особенностью всех этих сочинений была тщательно взлелеянная меланхолия. Вторая особенность — целые потоки всяких нарядных и красивых словечек. Третья особенность — притянутые за уши излюбленные обороты и фразы, которые от частого употребления истрепались до последних пределов. А самое заметное (и самое зловредное) качество всех этих рукописей — навязчивая и невыносимая мораль, которая всегда неизменно помахивала на последней странице своим куцым хвостом. Какова бы ни была тема, нужно было какой угодно ценой выжать из своих мозгов нравоучение, над которым всякий религиозный и высоконравственный ум мог бы поразмыслить не без пользы. Фальшь этой морали очевидна для всякого, но это не мешает ей и по нынешний день процветать в наших школах; возможно, что они останутся в моде, покуда существует земля. Нет такой школы во всей нашей стране, где юные девицы не считали бы своим долгом заканчивать свои сочинения религиозной проповедью. И чем распущеннее какая-нибудь великовозрастная школьница, чем меньше в ней религиозного чувства, тем набожнее, длиннее и строже мораль ее классных сочинений. Впрочем, довольно об этом, ибо суровая правда приходится по вкусу не многим.
得了，忠言逆耳，不說這些了。我們再接着講“大考”的情況。朗讀的第一篇文章的題目是《難道這就是生活嗎？》。下面摘錄一段“以饗”讀者。
Лучше вернемся к экзаменам. Первое прочитанное сочинение носило заглавие: “Такова ли должна быть Жизнь?”
Может быть, у читателя хватит терпения вынести хотя бы краткий отрывок:
飛舞馳騁的想象描繪出一幅幅玫瑰色歡樂的場景。 時尚的弄潮兒沉溺于紙醉金迷，夢幻中發現自己置身于歡樂的人群，成了眾人眼裡的明星。她舉止優雅，身穿素裝長袍，翩翩起舞于歡樂的迷宮。她的眼睛最明亮，她的步伐最輕盈。
На обычных тропах бытия с каким радостным волнением предвкушают юные умы какое-нибудь долгожданное празднество. Воображение рисует им картины веселья, окрашенные в розовый цвет. В мечтах сластолюбивая поклонница моды видит себя в самом центре ликующей и восхищенной толпы. Ее изящная фигура, облеченная в белоснежные ткани, кружится в упоении веселого танца; у нее самая легкая поступь, и глаза ее сияют ярче всех в этой празднично-ликующей толпе.
夢幻美妙，時光如梭，等待她進入天堂的時刻來臨了。她的所見猶如被點化一般，似仙女下凡！每到一處，物變景更美。可時隔不久，她發現漂亮的外表徒有虛名： 曾經令她心花怒放的甜言蜜語，現在錚錚刺耳；舞廳變得平淡無奇；她身心憔悴地退出，篤信世俗之樂何以能夠慰藉心靈的企求！
В таких сладостных грезах время быстро проносится мимо, и приходит желанный час, когда она может вступить в тот рай, о котором так пылко мечтала. Какими волшебными представляются ей все очарования этого нового мира! Каждое новое видение соблазняет ее все более и более. Но вскоре она обнаруживает, что под этой блестящей поверхностью все — тлен и суета. Лесть, которая так услаждала ее душу, теперь лишь раздражает ее слух; пышные бальные залы потеряли свою привлекательность, и с разрушенным здоровьем и с удрученным сердцем она уходит оттуда, унося непоколебимую уверенность, что никакие земные утехи не могут утолить ее духовную жажду!
等等、等等諸如此類的話，朗讀中，人群裡爆發出一陣滿意的嗡嗡聲，還不時地突然低聲說道：“多麼美好！”“真能服人！”“樸實無華！”最後一段佈道詞特別令人難受，大家都巴不得早點結束。朗讀剛完，全場就報以熱烈的掌聲。
И так далее и так далее. Чтение все время сопровождалось одобрительным гулом; слышались тихие возгласы: “Как мило!”, “Как красноречиво!”, “Как верно!” и т. д. И когда вся эта канитель завершилась удручающе пошлой моралью, все восторженно захлопали в ладоши.
下一個站起來的是一位身材瘦弱、性格憂鬱的女孩，她臉色蒼白得引人注目，那是經常服藥和消化不良留下的後遺症。她朗頌了一首“詩歌”。這裡節選其中兩節就可以了：
Потом встала хрупкая, печальная дева, с интересной бледностью лица, происходящей от пилюль и несварения желудка, и прочитала “поэму”.
密蘇里少女告別阿拉巴馬
Я приведу из этой поэмы лишь две строфы: ПРОЩАНИЕ МИССУРИЙСКОЙ ДЕВЫ С АЛАБАМОЙ
再見，阿拉巴馬！我愛你篤深， 離別雖短暫，難捨又難分！ 想到你，往事歷歷燃胸間， 愛憐又悲傷。 曾記否，萬花叢中留下我的足跡， 德拉波斯溪旁有我朗朗的讀書聲； 我聽過德達西的流水猶如萬馬奔騰， 我見過庫薩山巔晨曦的分娩。
Алабама, прощай! И хоть ты мне мила,
Но с тобою пора мне расстаться.
О, печальные мысли во мне ты зажгла,
И в душе моей скорби гнездятся.
По твоим я блуждала цветистым лесам,
Над струями твоей Таллапусы,
И внимала Талласси бурливым волнам
Над зелеными склонами Кусы.
我心繫百事，無悔無怨， 含淚迴首，心平氣緩。 我告別的是我熟悉的地方， 見我嘆息的也不是異鄉他客； 來到該州，我賓至如歸， 可如今我將遠離高山大谷。 親愛的阿拉巴馬，一旦我心灰意冷， 那時，我真的告別人寰。
在場的人沒有幾個理解她“真的告別人寰”的含義，不過這首詩還是令人滿意的。
И, прощаясь с тобой, не стыжусь я рыдать,
Мне не стыдно тоскою терзаться,
Не чужбину судьба мне велит покидать,
Не с чужими должна я расстаться, —
В этом штате я знала уют и привет,
Алабама моя дорогая!
И была б у меня бессердечная tête,
Не любила бы если б тебя я!
Мало кому из слушателей было известно, что такое tête, но тем не менее поэма понравилась.
接着又上來一位姑娘。她黑眼睛、黑頭髮連皮膚也黝黑。上來後，她稍作停頓，這一停頓令人難忘。隨後她一副痛苦不堪的樣子，用莊嚴而又有節奏的語調開始唸起來。
Потом появилась смуглая, черноглазая, черноволосая девица, выдержала эффектную паузу, сделала трагическое лицо и начала нараспев:
一個夢想
ВИДЕНИЕ
夜色深沉，狂風肆虐，暴雨傾盆。老天爺高高在上，四周無半點星辰閃爍；炸雷滾滾，滿天轟鳴，震耳欲聾。 憤怒的閃電穿過烏雲，劃破夜空，大有吞噬富蘭克林之感。這位傑出的科學家在閃電交織的時候勇敢地放飛風箏以測電能。大風也平地而起，以助雷電群起而攻之，場面更加荒涼無比。
Темна была бурная ночь. Вокруг небесного престола не мерцала ни единая звездочка; но глухие раскаты грома постоянно раздавались в ушах, а бешеная молния бушевала, пируя, в облачных чертогах небес, словно она презирала ту власть, которой укротил ее бешенство знаменитый Франклин![34] Даже буйные ветры единодушно решили покинуть свои тайные убежища и неистовствовали, как бы пытаясь придать еще более ужаса этой потрясающей сцене.
如此時刻，如此黑暗陰沉，我心生慈悲為眾生哀嘆。
В эту годину мрака и отчаяния душа моя жаждала участия души человеческой, — вот ко мне явилась она —
“我最親愛的朋友、老師、我的安慰者和嚮導—— 我的悲傷中的快樂，我隨着歡樂而來的福，”來到我身邊。 她像浪漫的年輕畫家畫的伊甸園裡的仙女一般，漫步在陽光下，一個樸實無華巧奪天工的絶代佳人。她步履輕盈來去無聲無息。要不是她也和別的仙女一樣輕撫人間，令人神奇為之震顫，她會像浮雲一般讓人不知不覺，消失得無影無蹤。她指着外面酣戰的狂風暴雨要人們想想它們各象徵著什麼，這時她臉上莫名其妙地頓生愁雲，猶如寒冬臘月裡的天氣令人顫慄。
Мой лучший друг, мой идеал, наставница моя, Развеяла мою печаль, утешила меня. Она шествовала, как одно из тех небесных созданий, какие являются в грезах юным романтическим душам на осиянных дорогах эдема,[35] царица красоты, не украшенная никакими драгоценностями, только собственной непревзойденной прелестью. Так тиха и беззвучна была ее нежная поступь, что, если бы не магический трепет, внушенный мне ее прикосновением, она прошла бы мимо, незамеченная, подобно другим красавицам, не выставляющая свою красу напоказ. Печать неразгаданной скорби лежала у нее на лице, как заледенелые слезы на белоснежном одеянии Декабря, когда она указала перстом на борьбу враждующих стихий и приказала мне обратить мою мысль на тех двоих, что присутствуют здесь.
令人可怕的描述差不多用了十頁稿紙，結尾仍是一段說教詞，把非長老會的教徒說得一點希望都沒有，這篇文章因此而獲得了頭獎，被認為是當天晚上最優秀的作文。鎮長在頒獎時，發表了一番熱情洋溢的講話。他說這篇文章是他平生以來聽到的“最美”的文章，連大演說家丹尼爾·韋伯斯特聽了也會感到驕傲的。
Этот кошмар занимал десять страниц и заканчивался необыкновенно суровой проповедью, сулившей такие ужасные кары тем, кто не принадлежит к пресвитерианской церкви, что его удостоили высшей награды. Мэр города, вручая автору награду, произнес горячую речь; по его словам, он “никогда не слыхал ничего красноречивее” и “сам Дэниэл Уэбстер[36] мог бы гордиться подобным шедевром ораторского искусства”.
順便說一下，有些人過多使用“美好”兩個字，愛把人生的經歷比喻成“人生的一頁”，這樣的文章像平常一樣出現了很多。
Тут нужно указать мимоходом, что число сочинений, где фигурировало слово “пленительный” и где разные житейские передряга именовались “страницей жизни”, было нисколько не ниже обычного.
那位老師這時醉得几乎是一副和藹可親的樣子。他推開椅子，背對著觀眾，開始在黑板上畫美國地圖，為考地理課作準備。可他的手不聽使喚，結果把圖畫得不象樣，引得大家暗地裡忍俊不禁。他心裡清楚大家在笑他畫得不好，於是就着手修改。他擦去一些綫，然後又畫上，結果畫得比原來的還差，大家更加肆無忌憚地笑話他。他孤注一擲，大有泰山壓頂不彎腰之勢，全身心地投入，準備把地圖畫好。他覺得大家全都盯着他看，想象着自己終於畫成了一幅像樣的美國圖，可是下面的笑聲還是不斷傳來，並且明顯地越來越大。原來他頭頂上是個閣樓，閣樓的天窗正對著老師的頭頂。一隻腰部繫著繩子的貓從上面懸空而下，它的頭和嘴被破布紮上了，出不了聲。在下降的過程中，貓向上翹起身子用爪抓住繩子，然後在空中亂舞一通後向下悠來。大家的笑聲越來越大。貓離那個專心作畫的老師頭部只有六英吋遠。越來越近，越來越低，貓終於在絶望中一下子抓住了老師的假髮。隨即那貓連同假髮一下子又竄回閣樓。老師的禿頭光彩四射，因為那個做招牌人的孩子已經給他頭上上了一層光。
Учитель, размякший и подобревший от выпивки, отодвинул кресло и, повернувшись спиной к публике, начал рисовать на доске карту Америки, чтобы проэкзаменовать учеников по географии. Но нетвердая рука плохо слушалась его, и по классу пронеслось сдержанное хихиканье. Хорошо понимая, в чем дело, он старался поправиться: стирал нарисованное и чертил снова, но выходило еще хуже, и хихиканье раздавалось громче. Он сосредоточил все внимание на работе и решил не обращать никакого внимания на смех. Он чувствовал, что все взоры устремлены на него, и думал, что дело идет на лад. Но хихиканье в классе не умолкало, а наоборот, заметно усиливалось. И неудивительно! Как раз над головой учителя в потолке был чердачный люк, и — вдруг из этого люка появилась кошка на веревке, причем голова ее была туго стянута тряпкой, чтобы она не мяукала. Медленно спускаясь все ниже и ниже, она изгибалась всем телом, тянулась вверх и старалась поймать когтями веревку, но ловчила только воздух. Хихиканье становилось громче, кошка была уже в каких-нибудь шести дюймах от поглощенного своим делом учителя… ниже, ниже, еще немножко ниже… и вдруг она отчаянно вцепилась когтями в парик и вместе со своим трофеем моментально была вознесена на чердак. И вокруг голого черепа мистера Доббинса неожиданно распространилось сияние, так как сын живописца позолотил ему лысину!
考試就此結束，孩子們報了仇，假期來臨了。
После этого собрание разошлось. Мальчики были отомщены. Наступили каникулы.